ЦАП

История моего современника
(Рассказ о поэте, композиторе и гитарном мастере)

Вместо предисловия

Если кто помнит, в начале XX в. уже была книжка под таким же названием. Правда, автор, В. Г. Короленко1, трудился над ней 16 лет. Зато в итоге у него получилось замечательное повествование о представителях героической молодёжи XIX в. Но, несмотря на то, что Короленко, писатель, вошедший в золотой фонд русской литературы, поведал о своих ровесниках, которых очень известный политик назовёт позже «штурманами будущей бури», вскоре разразившейся в России – о них в наши дни предпочитают не вспоминать.

Как, впрочем, и о самой буре.

Что поделаешь: в каждой избушке свои погремушки, у каждой эпохи свои любимчики. В XIX в. – народовольцы, в XX в. – комсомольцы-добровольцы, в XXI в. – ну, вы в курсе…

Я же на свою историю потратил гораздо меньше времени да, честно говоря, и забвения особо не страшусь, так как не вхожу в золотой фонд нынешней российской литературы. И задача моя скромнее – поведать вам, уважаемые читатели, не обо всех современниках, а лишь об одном. Кстати, он похож на героев Короленко – его тоже никто не вспоминает.

Судите сами: актёру Высоцкому2, ничем не связанному с Красноярском (кроме участия в съёмках фильма «Хозяин тайги» на Мане) у нас посвящаются фестивали, проводятся конкурсы на лучшее исполнение его песен. Изваяли даже где-то памятник на тему его знаменитой песни про волков. Высоцкий внедряется в сознание молодёжи как самый популярный бард России, хотя это вопрос спорный. Во-первых, Высоцкий никогда не причислял себя к бардам. Во-вторых, Якушева3, Визбор4, Ким5, Кукин6, Городницкий7, Окуджава8 и многие другие были не менее (если не более) популярными бардами того времени. Их песни молодёжь и знала больше, и пела гораздо чаше, чем Высоцкого. Свидетельствую это, как бывший студент 60-х годов.

И потом, это сейчас интернет, скайпы, айфоны, 50 телепрограмм на ТВ – а в то время Красноярск был глухой провинцией да ещё насыщенной секретной инфраструктурой: военные заводы, ракетные части, лагеря… Вражеские «голоса» глушились, ТВ только две программы и показывало: местную да московскую. Бардов можно было услышать лишь с магнитофонных записей, кем-то, откуда-то привезённых, да по радиостанции «Юность».

А в Красноярске 60-х годов самым известным бардом среди молодёжи был не Высоцкий, не Визбор, не Ким и даже не Окуджава, а Юрий Бендюков9, наш, родной, местный – поэт, композитор и гитарных дел мастер. Однако сегодня почему-то никому не приходит в голову организовать фестиваль его имени или объявить конкурс на лучшее исполнение его песен. Он забыт на своей земле, которую любил, о которой пел и в которой похоронен. Хотя в былое время его песни были на слуху у местной молодёжи: туристов, столбистов, студентов – а «Робинзона», «Сигарету», «Дельфина» распевали даже тинейджеры в пионерских лагерях.

В 70-90-е г. г. фестивали, которые Бендюков с друзьями проводил на о. Сосновом, собирали тысячи зрителей, туда съезжались и маститые барды, и простые любители авторской песни со всей страны, от Москвы до Камчатки. Если бы в наши дни кто-то организовал что-нибудь похожее – звону было бы на весь свет. Тогда же это считалось нормой: где и быть Сибирскому фестивалю авторской песни, как не в Красноярске.
Кроме того, Юра был известен, как знаменитый гитарный мастер, создавший уникальные инструменты. И что удивительно: его гитары до сих пор живы. Спросите любого профессионального гитариста, сколько живёт гитара, он вам ответит – не более 5-6 лет. Нет, играть на ней можно конечно и дольше, но звучать, как прежде она не будет.

А его гитары звучат даже через 20 лет!

И здесь самое время обозначить авторскую песню как социальный феномен, с чем, пожалуй, не каждый согласится. Потому что социальные феномены проходят по ведомству хоть и скучной, но почтенной науки социологии. Авторская же песня – дело молодое и зачастую воспринимается не более чем «ля-ля у костра». Нет, уважаемые читатели, это далеко не «ля-ля». Это категория, я бы сказал, где-то даже философская.

Не верите? Тогда давайте серьёзно. Следите за мыслью.

Система устройства человеческого общества, как любая сложная система, складывается из подсистем, выполняющих различные функции и обеспечивающих её жизнеспособность. Подсистемы не образованы изначально, «из яйца», они появились (и появляются) по мере усложнения всей Системы и необходимости обеспечения её устойчивости.

Вначале подсистемы возникают как некие субкультуры в сферах, которые не играют особой роли в обществе, но имеют тенденцию к росту. Слабые субкультуры Системой ликвидируются. А те, что сумели адаптироваться и выполнять необходимые функции, переходят в ранг полноценных подсистем. Классический пример – христианство. Преследуемая властью субкультура рабов и нищих заняла, в конце концов, одну из ключевых ниш в общественном устройстве. Причём занимает её две тысячи лет – то есть, это уже не субкультура, а подсистема с определёнными общественными функциями.

Запомнили? Идём дальше.

Авторская песня – тоже субкультура, как и рок, востребованный в молодёжной среде. Но рок инфицирован нам Западом, он не имеет национальных корней и поэтому постепенно деградирует (Сравни группу «ДДТ» Шевчука10 с группой «Шнура»11). Авторская же песня своя плоть от плоти. Здесь ничего не привнесено извне и не украдено – ни ритмика, ни тексты. Наша, русская поэзия, наша, русская музыкальная гармония. А главное: авторская песня в отличие от рока (не в обиду будь сказано его фанатам) популярна среди мыслящей молодёжи. В ней ощущается не только присущий молодым фрондёрский привкус, но и желание видеть общество другим – менее расчётливым, циничным, более человечным.

И хотя всеми уважаемый мэтр, Б. Ш. Окуджава, при жизни неоднократно заявлял, что авторская песня родилась в 60-е годы «на московских кухнях» – вынужден с присущей мне бестактностью заявить: мэтр ошибался. Чтобы не развивать эту дискуссионную тему, отсылаю читателя к моему эссе «Семь нот» («ДиН» №4-94 г.), в котором я относил появление авторской песни аж к IX в. до н. э. Именно в эту пору она и появилась – и не на московских кухнях, а на заре человечества. В Древней Греции.

Опять не верите?

Тогда укажу ещё на один авторитетный источник – А. М. Городницкого, известного учёного, барда, песни которого я, да и все мои ровесники, распевали ещё в 1964 году, на первом курсе. В своей книге «След в океане» он пишет: «…Если мы заглянем в нашу раннюю историю, в античные времена, то убедимся, что авторская песня существовала всегда. Задолго до появления печатных станков и даже письменности. Именно она легла в основу всех форм современной литературы. При этом изустное творчество было неизменно связано со струнными инструментами: арфа, гусли, саз, гитара».

Как хотите, а я больше верю Городницкому – всё-таки не просто бард, а ещё и геофизик, Платона знает, Атлантиду искал. Но если авторскую песню поют более двух тысяч лет и не только в разных странах, а даже в различных общественно-экономических формациях – значит это уже не субкультура. Это подсистема, существующая… Для чего?

Положим, я могу ответить – а вам самим слабо догадаться?

И вот в 1967 году в Красноярске появился парень, чьи песни сразу и повсеместно запела молодежь. Да не только у нас. Красноярский журналист Геннадий Васильев12 вспоминал, как школьником в Томской области, организовал с друзьями вокально-инструментальный ансамбль, исполнявший кем-то слышанные песни Бендюкова. Причём, тогда никто из них не знал даже имени автора песен, с которым Геннадий познакомился через много лет.

Почему же сегодня о Бендюкове практически никто ничего не знает? В интернете ещё можно найти информацию, даже послушать некоторые его песни. Но это интернет – «международная паутина». А вот в сознании красноярского сообщества почему-то исчезли из памяти те три десятка лет, когда Бендюков был кумиром неформального молодёжного объединения самодеятельной песни. Почему? Потому что неформал?
Или потому что покупной торт всегда кажется слаще домашней выпечки?

Это называется коллективной амнезией – потерей обществом коллективной памяти. Коллективная память – одно из основных отличий человека от прочего животного мира. Говорят, с её утратой общество перестает эволюционировать. Академик РАН Н. Н. Моисеев, известный трудами по разработке моделей биосферы в условиях антропогенного воздействия, пишет в своих мемуарах «Как далеко до завтрашнего дня»: «Человек – единственное животное, создавшее коллективную память и коллективный интеллект. Осьминоги, чей мозг сопоставим с человеческим – не имеют ни коллективной памяти, ни коллективного интеллекта. Поэтому их развитие завершено».

То есть, если будет утрачена связь с прошлым, нас ждёт судьба осьминогов? Забавно…

Вот для того, чтобы сохранить коллективную память о времени, когда молодёжь тянулась к Юре и его песням, сохранить коллективный интеллект той поры, мы, его друзья решили издать книгу о Юре Бендюкове – поэте, музыканте, гитарном мастере. Когда это удастся сделать, не знаю – потому и спешу рассказать о нём хотя бы на страницах журнала.

Бен

Под именем Бен его знали по всей Сибири: в Новосибирске, Норильске, Томске, Барнауле и других городах. Он родился 22 марта 1946 г. в с. Ширяево Одесской области. Возможно, от родителей Бен и унаследовал музыкальные способности. Маму, Любовь Петровну до войны брали в Свердловскую консерваторию, а отец, Павел Иосифович Бендюков, играл на аккордеоне, впоследствии в Днепропетровске преподавал теорию музыки в одном из училищ. Но война внесла свои коррективы в их судьбы: Любовь Петровна стала военной связисткой, а Павел Иосифович – артиллеристом. На фронте и познакомились.

После рождения Юра с родителями уехал в Китай, к новому месту службы отца. Там родители разошлись, и мальчик, уже вместе с отчимом, Мефодием Кузнецовым, и мамой приехал в Красноярск, где до шестнадцати лет звался Юрой Кузнецовым. Мама, Любовь Петровна сперва работала директором гастронома, но потом все чаще стала заглядывать в рюмку, её понижали в должности, наконец, уволили. Это была беда многих фронтовиков, но пьющий мужчина – картина привычная. А вот когда запивает женщина…

В таких случаях Бена отправляли в Усть-Дербино, где жили родители отчима – его дедушка и бабушка. Можно только догадываться, что чувствовал мальчик, у которого мама пила, вместо отца был отчим (да и тот умер в 1952 году) и даже дед с бабкой были неродными. Зато в Усть-Дербино он мог рыбачить, ездить в ночное, там появились друзья и первая полудетская безответная любовь. Но подходил срок, ему надо было возвращаться к матери в Красноярск, где он снова оставался один на один с самим собой.

А одиночество рождает поэтов …

Этой ночью луна
Мне уснуть не даёт.
Знать река Дербина
Посылает привет.
Что ж, сегодня без сна
Повстречаю рассвет.
Сбереги, тишина,
Светлой памяти след.

Это детство моё,
Это юность моя
Укоряют меня,
Что души не сберёг,
Не сберёг чистоты
В паутине дорог,
Был неправильно добр
И неправедно строг.

Я скакал на коне,
Вылетал из седла,
Я срывался со скал
И купался в вине.
Я летал над землёю
Мальчишкой во сне,
Видел счастья улыбку
И горя оскал…

Впоследствии, когда мать умерла, и Бен попросил помочь похоронить, он немало мне порассказал о своём противоречивом отношении к ней. Не буду повторять, того что он говорил, да и забыл я многое за давностью лет. Помню, что мы с Сашей Альшанским13, принимавшим участие в этом скорбном деле, помалкивали. Саша тоже сочинял песни, был участником нашего клуба и другом Юры. И никто из нас тогда подумать не мог, что в 2007 году Сашу похоронят здесь же, через могилу от места успокоения матери Бена.

Если бы молодость знала…

Когда Юре исполнилось 16 лет, пришла пора получать паспорт. Он поехал к своему отцу в Днепропетровск, где записался на его фамилию – Бендюков. И если в детстве у него была школьная кличка «Кузя», то с получением паспорта детство кончилось. С этого времени и до самой смерти его будут звать – «Бен».

Ещё в школьные годы Бен стал ходить в городской дворец пионеров, где в авиамодельном кружке делал планеры, учился работать с деревом – строгать, сверлить, пилить, клеить – что впоследствии пригодилось. После школы поступил в ПТУ, где учился на слесаря. И там, начав, как и все ребята, играть на гитаре (а гитары у нас в подавляющем большинстве были тогда работы нашей Большемуртинской фабрики), задумался над тем, можно ли улучшить качество звука и как это сделать. Он начал изучать гитару: снимал верхнюю деку, смотрел, как приклеены пружины, пробовал менять схему их расположения. Тут ему впервые и пришла в голову мысль попытаться сделать гитару самому.

Укрепился он в этой мысли, когда после ПТУ стал работать настройщиком на фабрике пианино. Там Бен впервые увидел и начал сравнивать структуру различных древесных пород в процессе распила, обработки и сушки, их резонансные свойства, необходимые для музыкальных инструментов. Попутно освоил профессию столяра-краснодеревщика.

Однако на фабрике пианино Бен долго не задержался. Он органически не переносил однообразной, конвейерной работы. Сам как-то признался в одном газетном интервью: «Менял работы, как перчатки. Придёшь куда-нибудь, устроишься, махом освоишь, а дальше становится неинтересно. Скучно…».

На Столбах, где Бен бывал, как и остальная красноярская молодёжь, он встретил В. И. Дитриха14, профессора, преподавателя политехнического института. Они познакомились в «беркутянке», старой столбистской избе, построенной ещё в 1918 году. И Дитрих помог Юре устроиться в СибНИИЛП (Сибирский научно-исследовательский институт лесной промышленности). Там по проектам инженеров Бен делал макеты различных машин с навесными универсальными манипуляторами. Один из его макетов даже попал на ВДНХ.

Там же в СибНИИЛПе он начал делать гитары. И это стало делом всей его жизни – не однообразной подёнщиной, а неограниченным полем поиска. Где всегда рождалась новая идея, новая схема, новая модель – новая гитара. Материал для гитары Бен подбирал на фабрике пианино, где распиливал комли стволов. В старых, разбиравшихся на дрова домах, выбирал стропила, а однажды на свалке увидел брошенный диван, обивка которого скрывала сухую дубовую основу. Наконец, нашёл превосходный материал на забытых таёжных гарях и ежегодно пополнял там запасы. Первую свою гитару сделал в 1967 году. Сам себе был и конструктор, и дизайнер, и мастер-краснодеревщик.

А в ноябре 1967 года состоялся первый Красноярский фестиваль самодеятельной песни, организатором его стал один из руководителей молодёжного клуба «Горизонт» Виталий Крейндель15. В технологическом институте прошёл конкурс, а на заключительный концерт собралось столько народу, что организаторы серьёзно опасались обрушения балкона. Балкон, слава богу, уцелел, и одним из победителей конкурса стал Бен.

В марте 1968 года трое участников конкурса: Бендюков, Ерёмин16 и Мельцер17 поехали на знаменитый Новосибирский фестиваль, где собрались ленинградские, свердловские, московские и другие барды – всего 27 авторов из 12 городов. Но самое главное, приехал Александр Галич18. Про фестиваль, триумф Галича и книг понаписано, и в интернете сайт есть с воспоминаниями участников и фотографиями. Правда, наших ребят там нигде нет.

Дело в том, что они приехали раньше и по просьбе организаторов дали концерт ещё до официального открытия фестиваля. Вели концерт Бендюков и Ерёмин (у Мельцера голос сел, его песни пел тоже Бендюков). А потом прибыли Галич, с ним московские барды, московские журналисты. И кого интересовало, что происходило до их появления в Академгородке? Зато всё остальное вы теперь можете прочесть из их публикаций. Но там конечно нигде не упомянуто, что Галич аккомпанировал себе на гитаре Коли Ерёмина, причём перед выходом на сцену всегда просил Бена проверить, как она настроена.

Журналистам (да и прочим) естественно не было никакого дела до красноярцев, все пасли Галича – и организаторы фестиваля, и барды, и киношники, и гэбэшники. Из программы концерта, прошедшего 8 марта в Доме учёных я узнал (сайт Новосибирского фестиваля 1968 года), что песни А. Мельфера (так окрестили Мельцера) исполнял Ю. Третьяков (то есть, Ю. Бендюков). Что же касается гитары, на которой играл Галич, тут вообще полные непонятки: и ленинградский бард Валентин Глазанов, и москвич Сергей Смирнов19 – оба утверждали, что мэтр выходил на сцену именно с их гитарами. А тут ещё и наш Ерёмин. Хотя, почему нет? Галич пел на фестивале нескольких дней, и не только в Доме учёных. В одном месте он мог быть с гитарой Ерёмина, в другом – Глазанова, в третьем – Смирнова.

Трое наших бардов получили автографы Галича: у Бена и Мельцера он расписался на входных билетах, у Ерёмина – прямо на его гитаре. Участвовали ребята и в бурных диспутах, проходивших в Академгородке. Однажды московская журналистка, пытаясь примирить противников бардовской песни и её сторонников, призвала снисходительно относиться к песням бардов, сославшись на их непрофессионализм в поэзии. Но Мельцер, оппонентами которого когда-то были Л. Васильева20 и И. Бродский21 в пору его занятий в поэтическом объединении при ленинградской молодёжной газете «Смена» – возмутился:

- Это почему нас надо жалеть? Температура поэтического жара может быть разной, что у меня, что у Маяковского – но градусник, согласитесь, должен быть один. Поэтому не надо относиться к бардовской песне, как к поэзии второго сорта.

Там, в Новосибирске в комнату к красноярцам (их разместили в общежитии) после ночного концерта пришёл корреспондент журнала «Турист» и попросил у Бена песню. Ребята к утру переписали ноты и текст, а «Турист» опубликовал песню с его автографом. Песня пафосная, и возможно сегодня кому-то захочется упрекнуть Юру в сервилизме:

Уходит юность к вершинам белым,
Шагает всюду под небом синим
Уходит юность тропою смелых,
Туда, где трудно, где место сильным.

Ушли ребята, ушли упрямо,
Остались дома сироты-мамы.
Ушли ребята затем, чтоб просто
Зажечь в Саянах другие звёзды.

Над котлованом, встречая зори,
В земных делах в чудеса не веря,
Ребята знают, что скоро море
Волной окатит таёжный берег.

А вечерами под небом синим –
Нестройный хор голосов усталых.
Поют ребята о Бригантине,
О ЛЭП-500, о тайге, о скалах…

Однако когда слагались эти строки, Бену было 21 год, и он был абсолютно искренен в своём идеализме. Мне возразят, что и поэт Вадим Делоне22 был искренен, когда в 20 лет пошёл на демонстрацию в защиту диссидентов, где был арестован. Всю свою короткую жизнь (он умер в 36 лет) Делоне был ярым противником советской ментальности и, конечно, никогда в жизни не стал бы писать подобных восторженных стихов.

Но, во-первых, Делоне в глаза не видел парней, строивших все эти ГЭСы, ЛЭПы и БАМы. Говорю не в укор: диссидент рушит – романтик строит, каждому своё. Хотя книжному мальчику трудно поверить, что города в тайге и рукотворные моря создают романтики, вроде тех, что в стихах у Бена. А они были, я их видел, даже встречался с некоторыми: с В. Н. Белкиным23, Р. Х. Солнцевым24, с А. Н. Марчуком25. Это потом они станут поэтами, писателями, докторами наук – а тогда они были работягами, и вся страна распевала:

Марчук играет на гитаре,
И море Братское поёт.

Во-вторых, Бен и Делоне – из разных миров. Делоне рос в другой среде: жил в Москве, учился в пединституте, имел непростую родословную. Дед был знаменитым математиком Б. Н. Делоне26, который, как только внука начал прижимать КГБ, отправил Вадима к бывшему ученику, академику А. Д. Александрову27 в Новосибирск. Тот поселил его в своём коттедже, где Вадим мог, не опасаясь гэбэшников, ловить передачи западных «голосов» о Пражской весне и об угрозе вторжения советских войск. С приездом Галича Делоне был рядом с ним на всех посиделках, читал ему свои стихи – словом, диссидент…

И кто знает, что вышло бы из этого парня, родись он не в Москве, а где-нибудь у нас в Канске? Может, комсомольский поэт – а может что и похуже. Про «синдром солёного огурца» слышали? Тут главное, во-время угодить в нужный рассол. Рассолу всё равно, кого довести до кондиции: хоть человека, хоть огурец. Да имей Бен такого деда и такие информационные возможности, он может тоже пошёл бы в диссиденты. Но Бен вырос не в московской профессорской семье, а в сибирской глубинке. И сочинял песни про то, что видел вокруг: про строительство Саяно-Шушенской ГЭС, про Ману, Столбы…

Так что не судите – не судимы будете.

Чем кончился Новосибирский фестиваль, известно. К тому же в дни фестиваля «Голос Америки» передал текст письма 46 научных сотрудников Сибирского отделения Академии наук и сотрудников Новосибирского университета в защиту диссидентов А. Гинзбурга28, Ю. Галанскова29, А. Добровольского30 и В. Лашковой31. Многие подписанты входили в число организаторов фестиваля. Поэтому власть решила в буквальном смысле пересадить их из теплицы Академгородка в открытый грунт: Михаила Макаренко32, вручившего Галичу серебряную копию гусиного пера, подаренного некогда Пушкину, приговорили к 8 годам строгого режима; доктора биологических наук Раису Берг33 уволили из института цитологии и генетики; президента клуба «Под интегралом» Анатолия Бурштейна34 лишили кафедры в университете и т. д.

А Вадим Делоне уехал в Москву и 25 августа с семью единомышленниками вышел на Красную площадь в знак протеста против ввода советских войск в Чехословакию. Их моментально скрутили, избили и увезли. В этот раз даже дед не смог ему помочь…

В сравнении с новосибирцами красноярцы потерь не понесли. Никто из партийных бонз не корил их за участие в скандальном фестивале, «Горизонт» не закрыли, магнитофонные записи песен Бена с новосибирского фестиваля Крейндель потом слышал даже где-то на Байкале. И только когда они решили пригласить в Красноярск Евгения Клячкина35 – над ними разразилась гроза. Организаторов клуба, Крейнделя, Кравченко36 и Лившица37, вызвала в горком партии сама Н. П. Силкова38 (я слыхал, что она послужила Астафьеву прототипом партийной дамы в его «Печальном детективе») и заявила, что пока она здесь, Клячкина в Красноярске не будет. Организаторы поняли, что отныне шаг влево, шаг вправо будет считаться побегом, а «заниматься художественной самодеятельностью», как советовала Силкова, они не собирались. И «Горизонт» прекратил своё существование.

А Бен к этому времени стал своим человеком на Столбах. И даже прилично лазил по скалам – но однажды сорвался с «Авиатора» (так называется сложный ход на вершину «Перьев» по вертикальному ребру центрального «Пера», имеющего вид пропеллера). Падение стоило ему сотрясения головного мозга, от которого Бен потом страдал всю жизнь головными болями. И это ещё слава богу: на Столбах редкий год обходится без того, чтобы кто-нибудь не упал со скалы. Причём, срываются не только новички. Бывало, и опытный скалолаз погибал из-за пустяка – камушка, случайно попавшего под подошву.

Впрочем, на Столбах Бен был более известен своими песнями. Кудрявый, красивый, с мушкетерской бородкой, в кожаной лётной куртке на «молнии», с гитарой, на которой выжжено «Бен», он производил неотразимое впечатление, особенно на девчонок. А когда где-нибудь в столбистской избе они сходились втроём: Володя Хаскин39, Володя Теплых40 и Бен – это был аншлаг. Начинали петь вечером, заканчивали под утро. Набивалась изба доотказа, слушали, затаив дыхание, и Хаскина, и Теплых. А уж когда гитару брал Бен, зрители записывали его песни на слух (портативные магнитофоны тогда были редкостью) – и на следующий день они звенели на Столбах. Ещё через пару дней их распевали уже в общагах Красноярска. Потому что никто не слыхал такого ни у Визбора, ни у Высоцкого:

С тобой беда такая приключилась,
Что я к тебе привыкнуть не могу,
Ведь у тебя недавно появилась
Первая извилина в мозгу.

Ха-ха! Держись покрепче за кушак,
А то ты в пропасть шлёпнешься, дурак.
И мы пойдём под лунный свет,
Найдём тебя мы или нет?
А коль найдём, то только твой скелет.

Эту песню Бена да ещё с гитарными фиоритурами до сих пор поют на Столбах – «своя!». Пели её наверно не раз в компании с Беном и Володя Теплых, и Володя Хаскин.

Но 6 августа 1989 года легендарный столбист Володя Теплых упал с «Перьев», ранее всегда покорявшихся ему. Из-за ерунды погиб: недалеко от вершины под галошу попал крошечный камушек. И сорвался Володя, и пролетел до земли 25 метров за пять секунд.

Если бы молодость знала…

А 2 апреля 1997 года хоронили Володю Хаскина – погиб в автокатастрофе. Мы готовили концерт в Доме офицеров, там должны были петь Бен, Васильев, Поповы41 – вобщем все наши. Я накануне вечером позвонил Хаскину, пригласил спеть с Серёжей Поповым «Месяц спрятался за рощу» – у них это здорово выходило. Но он ответил, что договорился с машиной, и ему надо ехать в Новосибирск, снимать какие-то состязания (он спортивный фотограф). Я сам журналист, понимал, что такое срочное задание. Но не знаю, почему, без всякой надежды на успех, долго уговаривал его остаться и выступить с нами в концерте.

- Плюнь ты на эту поездку, мы так редко бываем вместе. Попоём, тяпнем по чуть-чуть…

- Не могу, Валера, скоро будет машина, - были его последние слова, и мы попрощались.

Назавтра узнал: после разговора, ночью он выехал и где-то под Новосибирском разбился.

Если бы старость могла…

Однако я забежал вперёд. После того, как «Горизонт» самораспустился, наступила пора безвременья. Кто-то относит возрождение клуба к 1972 году, кто-то связывает это с деятельностью Б. П. Соустина42, стараниями которого Евгений Клячкин всё-таки побывал в Красноярске – вопреки пророчеству Силковой. Вам лучше взять в краевой библиотеке книжку «Романс листочка на ветру» (Красноярск-2000), предисловием к которой служит краткий очерк истории авторской песни в Красноярске, написанный Я. М. Кофманом43.

Я же сошлюсь на Бена, рассказавшего об этом в газетных интервью:

- Всё возродилось, после 1972 года. Точно не помню, я как-то отошёл от дел: всё гитары, гитары… Потом смотрю – что такое? Пять человек сидят, обзываются городским клубом. Собрал старых ребят, и мы опять начали с нуля. Серёжа Попов – президент КСП, я – художественный руководитель, организовали фестиваль. С этим свяжешься и уже навсегда.

Сейчас не могу припомнить, кто познакомил нас с Беном. Это было где-то в 80-х годах. Узнав, что я сочиняю песни и пою под гитару, он затащил меня в городской КСП. Пришёл я туда не без опаски, поскольку уже имел печальный опыт на эту тему. В 1968 году, аккурат после Новосибирского фестиваля у нас в Свердловске был смотр самодеятельной песни. На заключительном концерте, за пять минут до выступления, меня отвели к «куратору смотра», который, мягко, но настойчиво рекомендовал не выступать с песнями про «Вечного жида» и «Вовку Снегирёва»44, а спеть «о любви».

Я взбеленился, нахамил «куратору» и ушёл. Назавтра у меня была защита диплома, после которой декан по секрету сообщил, что утром звонили «оттуда», интересовались, что я за человек, когда у меня защита и куда распределяюсь. Декан, добрая душа, соврал, что я защитился досрочно, завербовался на север и уехал, куда – он не знает.

Именно так я и сделал после защиты. Думаю, это помогло избежать многих проблем.

Теперь, придя в клуб, я опасался, что опять появятся «кураторы», будут советовать, что и как мне петь. Сегодня уже не секрет, что клубы самодеятельной песни через комсомол контролировались гэбэшниками. К счастью, возле нашего клуба никого из них и близко не стояло. Здесь оказалось много весёлых и талантливых ребят, впрочем, я уже рассказывал об этом в «ДиН» № 4-1994. Кто-то хорошо играл на гитаре, кто-то прекрасно пел, кто-то сочинял. И над всем этим царил Бен, который всех собрал вокруг себя. Хотя внешне он ничем не отличался от других, кроме разве одного: его называли по отчеству – «Палыч».

И ещё он отличался от всех своими песнями. С возрастом Бен всё реже пел в концертах. Зато когда был в настроении – его надо было слушать. Не знаю, как он это делал, но его песни создавали у слушателя эффект «дежа-вю». Погружаясь в исполняемые им песни, ты погружался в странно знакомую картину, нарисованную будто специально для тебя:

Мы о любви уже не говорим
Не те года, увы, уже не те.
В мелькании дней, в житейской суете
С грустинкой смотрим на календари.

Виски засеребрить торопятся года,
И прячется в сердцах неотданная нежность.
Обманчивый покой, в цепях души мятежность
Да кандалы дороги в никуда.

Не тронь огня души – не вороши,
Не разжигай упрятанные страсти,
Не раздувай огня любви-напасти
И перемены мне не ворожи…

Его всегда считали лирическим.автором. Норильский дуэт «Аян», в прошлом году переслал мне диск. Там из десяти исполняемых дуэтом песен шесть принадлежат Бену. И все шесть – лирические: «Свет погасим, у свечи посидим с гитарой», «Робинзон», «Ты не говори мне», «Рябинушка», «Дельфин», «Капитан покинул судно». Лирик…

Но это не совсем так. С годами тема любви, тема безмятежного созерцания окружающего мира, сменилась осознанием неизбежности жизненных невзгод. Да и от привычной ему клубной среды Бен постепенно отдалялся. Во-первых, он делал гитары, и это было его заработком. Кроме того, он должен был ежегодно бродить по тайге в поисках материала для своих гитар. И потом у него была семья. Если гитары раскупаются – жить можно. А если нет? А если руки ноют – да так, что рубанок не поднять? А заказчик ждать не будет. Его «Автопортрет на 40 лет» - это откровение, на которое не каждый из нас решился бы. Мы же привыкли скрывать свои неудачи, беды – мы же все гордые... А Бен не скрывал:

Мой дневной рацион – из пакета супчик,
Крепкий чай, моцион – жив ещё голубчик.
Потому не грешу и не выступаю,
Не тельняшку ношу – рёбра проступают.

Только у одного поэта я слышал похожие интонации – это горькое скоморошье веселье. Правда, тот поэт жил во Франции, в XV в. и звали его Франсуа Вийон. А сочинил он даже меньше, чем Бен: две небольшие поэмы и шестнадцать стихотворений, Его стихи издали через 25 лет после смерти, и сегодня тоненькая эта книжка «томов премногих тяжелей». Так что у Бена ещё есть шанс, хотя он не Вийон и не Галич. Впрочем, как знать…

Догорела свечка на столе,
И в стакане капли не найти,
И Россия всё ещё во мгле,
Россияне всё ещё в пути…

А пути всегда большой длины.
Что ни день – истории урок –
И такой огромной ширины,
Шлёпаем то вдоль, то поперёк

Эх, загадка, русская душа…
Ты, планета, нас не презирай.
Можем сделать рай без шалаша:
Две фуфайки – вот тебе и рай.

И живёт Россия без оков,
Век такой свободы не видать:
Рай для сволочей и дураков,
Шито-крыто, тишь да благодать…

…Погиб Бен в 2010 году, совершенно нелепо: в квартире начался пожар, и вместо того, чтобы вызвать пожарных и тушить – он кинулся спасать свои незаконченные гитары: они же лёгкие, сухие, вспыхнут мигом, как спички, от любой искорки. Пока возился с ними, огонь разошёлся, и Бен получил серьёзные ожоги. Через день умер в больнице.

Вспышкой в ночи – да всё ярче и ярче
Вдруг мне почудилось в сонном бреду:
Я на шесте, гуттаперчевый мальчик,
И под ногой ощутил пустоту.

В бездну сорвусь без начала и края,
В ночь, сквозь последнюю в жизни беду.
Может, к вратам поднебесного рая,
Может, у адских ворот упаду…

Через сорок дней после смерти Бена мы собрались в нашем клубе, в подвале Дома учителя, где и решили сделать книгу о нём. Эти строки – один из фрагментов книги.

Валерий Кузнецов.

Гонорар за публикацию прошу перечислить на счёт, куда собираются добровольные пожертвования на издание книги о Юрии Бендюкове. Номер счёта можно узнать обратившись по адресу : perepelicai@inbox.ru

Именной указатель:

1- В. Г. Короленко (1853-1921), русский писатель, за революционную деятельность был сослан в Якутию. После ссылки редактор журнала «Русское богатство» (1895-1918).
2- В. С. Высоцкий (1938-1980), с 1964 года актёр театра на Таганке, поэт, популярный автор-исполнитель собственных песен.
3- А. А. Якушева (1934-2013), выпускница московского пединститута, журналистка, автор-исполнитель, песни писала с 1964 г.
4- Ю. И. Визбор (1934-1984), поэт, сценарист, киноактёр. Популярный автор-исполнитель.
5- Ю. Ч. Ким (1936 г. р.), выпускник московского пединститута, поэт, драматург. Один из основоположников современной авторской песни в России
6- Ю. А. Кукин (1932-2013), выпускник ленинградского института физкультуры, популярный автор-исполнитель.
7- А. М. Городницкий (1933 г. р.), выпускник ленинградского горного института, учёный, геофизик, поэт и автор-исполнитель
8- Б. Ш. Окуджава (1924-1997), прозаик и поэт, один из основоположников современной авторской песни в России.
9- Ю. П. Бендюков (1946-1910), поэт, музыкант, мастер по изготовлению гитар, один из организаторов движения авторской песни в Красноярске.
10- Ю. Ю. Шевчук (1957 г. р.), автор и исполнитель песен рок-группы ДДТ, созданной в 1980 г. в Уфе.
11- С. Шнуров («Шнур»), петербургский эпатажный рокер, его выступления обычно насыщены ненормативной лексикой.
12- Г.М. Васильев журналист, бард, президент Шарыповского, затем Красноярского клуба КСП (1988). Автор сборника стихов «Посвящение друзьям» (Красноярск, 1996), см. о нём также «Семь нот» в журнале «ДиН» № 4-94 и сборник авторских песен «Романс листочка на ветру» (Красноярск, 2000 г.).
13- А. М. Альшанский (1950-2007), закончил новосибирскую физико-математическую школу и Красноярский филиал НГУ по специальности «биофизика». Бард, член красноярского КСП, песни писал с 1968 г. («Романс листочка на ветру», Кр-ск, 2000).
14- В. И. Дитрих – профессор, преподаватель политехнического институту в 60-е годы
15- В. Е. Крейндель (1944 г. р.), радиоинженер, один из основателей молодёжного клуба «Горизонт» в 60-х годах, инициатор первого Красноярского фестиваля авторской песни.
16- Н.Н. Ерёмин (р.1943), поэт, прозаик, член союза писателей с 1981 г.
17- А.С. Мельцер (р.1936), старший инженер ВНИЦ, автор песен и стихов, см. «Кто есть кто в Красноярском крае» (1993), «Романс листочка на ветру» (2000).
18- А.А. Галич (1918-1977), поэт, киносценарист, бард. После Новосибирского фестиваля началась кампания травли Галича, он был исключён из союза кинематографистов и союза писателей, в 1974 эмигрировал, работал в Мюнхене и Берлине на радио «Свобода». По официальной версии погиб в результате несчастного случая.
19- В.Е. Глазанов (р.1931), СПб, инженер, автор-исполнитель, С. Смирнов, московский бард – о них см. М. Аронов. Александр Галич Полная биография. М-2012.
20-Лариса Васильева – писатель, автор документальных книг о кремлёвской элите.
21-Иосиф Бродский (1940-1996), поэт, в 1964 г по сфальсифицированному обвинению приговорён к ссылке, в 1972 г. выслан за границу. В Америке, преподавал русскую литературу, получил гражданство. Лауреат Нобелевской премии (1987).
22- В. Н. Делоне (1947-1983), поэт, диссидент. Исключён из Московского пединститута за попытку создать независимое общество писателей (с В. Буковским и И. Галансковым). 1967 – за участие в демонстрации протеста против ареста Галанскова 9 месяцев провёл в тюрьме. 1968 – арестован на Красной площади за участие в демонстрации против ввода войск в Чехословакию. 1975 – покинул СССР, остаток жизни провёл в Париже.
23- В. Н. Белкин (1931 г. р.), поэт, выпускник Ярославского пединститута (1952), работал учителем, в 1954 г. по комсомольской путёвке осваивал целину в Казахстане. С 1956 г. был в числе первых строителей Красноярской ГЭС, с тех пор живёт в Дивногорске. Издал более десятка сборников стихов.
24- Р. Х. Солнцев (1939-2007), прозаик, поэт, выпускник Казанского университета (1961), работал в сибирских геологических партиях, журналистом в Красноярске, первый сборник стихов выпустил в 1964 г., выпускник высших литературных курсов (1973). Автор книг стихов и прозы, сценариев спектаклей и фильмов. Основатель журнала «ДиН» (1993).
25- А. Н. Марчук, доктор технических наук, бывший строитель Братской, Усть-Илимской, Колымской ГЭС. Ему посвящена песня А. Пахмутовой на слова Н. Добронравова «Марчук играет на гитаре». См. о нём «Красноярские профсоюзы» от 31. 12. 98 – 8. 01. 99.
26- Б. Н. Делоне (1890-1980), математик, член-корреспондент АН СССР.
27- А. Д. Александров (1912-1999), математик, академик РАН, лауреат Госпремии (1942).
28- А. И. Гинзбург (1936 г. р.), учился в МГУ. В 1959-60 г.г. за редактирование журнала «Синтаксис» осуждён на 2 года. В 1966 г. за сбор документов по процессу А. Синявского и Ю. Даниеля («Белая книга») – 5 лет строгого режима. 1972 – создал с Солженицыным Фонд помощи политзаключённым. 1974 – после изгнания Солженицына главный распорядитель Фонда Солженицына (гонорары за «Архипелаг ГУЛАГ»). 1976 – основал Московское отделение Хельсинской группы. 1977 – получил новый срок. 1979 – обменен на двух советских шпионов. Живёт в Париже. Редактор газеты «Русская мысль».
29- Ю. Т. Галансков (1939-1972), диссидент, редактировал самиздатовский журнал «Феникс» (1966), неоднократно помещался в психиатрические заведения. Арестован в 1967 г. и через год приговорён к 8 годам лишения свободы. Умер в мордовских лагерях. 30- А. А. Доброво́льский (1938 г. р.), участник диссидентского движения 50-60 гг., член НТС, на «процессе 4-х» (1968) предал товарищей, чем сократил своё наказание. Сейчас идеолог славянского неоязычества, национал-анархист.
31- В.И. Лашкова (1945 г. р.), участник диссидентского движения. В 1960-х гг. училась на режиссёрском факультете Московского института культуры, работала машинисткой. В 1966 г. перепечатывала самиздатские сборники в связи с чем была арестована, осуждена к одному году тюрьмы, освобождена с зачётом проведённого в СИЗО времени. Живёт в Москве, пенсионерка.
32- М. Я. Макаренко (1931 г. р.) организатор в Новосибирске картинной галереи, где пропагандировал Шагала, русских и зарубежных художников. КГБ закрыл галерею, а Макаренко был обвинён в антисоветской деятельности и приговорён к 8 годам л/с. В 1978 г. после освобождения он уехал в Германию, затем в США.
33- Р. Л. Берг (1913 г. р.), биолог, генетик, работала в Новосибирске. После репрессий в связи с правозащитной деятельностью в 1973 г. уехала из СССР.
34- Анатолий Бурштейн президент клуба «Под интегралом». Эмигрировал в Израиль.
35- Е.И. Клячкин (1934-1994), выпускник Ленинградского инженерно-строительного института, автор-исполнитель. Песни начал писать с 1961 г. Выступал в Лен- и Госконцертах. Эмигрировал в Израиль в 1990 г.
36- В.В.Кравченко (р.1937), радиоинженер, лауреат Государственной премии СССР, в 60-е годы работал в конструкторском бюро радиотехнического завода, один из организаторов молодежного клуба «Горизонт», был знаком с Бендюковым, сейчас – пенсионер.
37- В.Л.Лившиц, радиоинженер, один из организаторов и председатель молодежного клуба «Горизонт» в 1967 г.
38- Н.П. Силкова (р.1939), 1-й секретарь Иланского РК ВЛКСМ, секретарь Центрального РК, затем ГК КПСС Красноярска. Будучи секретарём крайкома ВЛКСМ, крайкома КПСС, без отрыва от производства закончила Красноярский пединститут. Отозвана в Москву, назначена замминистра культуры. После развала СССР – секретарь ЦК КПРФ.
39- В.Я. Хаскин (1950-1997), фотокорреспондент, один из основателей КСП в Красноярске.
40-В. К. Теплых (1946-1989), красноярский столбист, придумавший свои способы восхождения на скалы («Петля Теплых»). Трагически погиб при восхождении на «Перья».
41- С.П. Попов (1950 г. р.), выпускник Сибирского технологического института, один из организаторов и президент красноярского клуба КСП (1987), провёл на о. Сосновом близ Красноярска I Сибирский фестиваль авторской песни. С женой Н.Н. Поповой (1960 г. р.), выпускницей КИЦМ, создал ансамбль «АУ» (1989), просуществовавший 15 лет.
42- Б. П. Соустин (р.1933), доктор технических наук, действительный член РАТН, заслуженный деятель науки и техники, преподаватель КПИ. Один из организаторов бардовского движения в Красноярске.
43-Я. М. Кофман (1948-2012) профессор кафедры отечественной истории педагогического университета, декан факультета начальных классов (1980-2003), проректор по учебной работе (с 2003), автор 69 публикаций, 2 учебников. Автор-исполнитель песен, см. «Романс листочка на ветру» Красноярск – 2000 г.
44- В. Снегирёв, выпускник УрГУ (1969), участник экспедиции Д. Шпаро к Северному полюсу, собкор «Комсомольской правды» в Афганистане, редактор журнала «Собеседник», автор книг о советском военном присутствии в Афганистане.