По черной изгаженной тверди, Под выцветшим сводом небес, Средь грязи, угара и скверны Несется огромный экспресс.
Мы в поезде мчимся, зевая, Не ведая путь свой и цель. Несемся за призраком рая, А поезд с разгона влетает В огромный бетонный тоннель. В огромный тоннель! В огромный тоннель! В огромный тоннель!
А бег все быстрей и опасней В бетонной бездонной тюрьме. Вдруг вспыхнул свет ламп и погаснул, И поезд несется во тьме!
Темнее, темнее, темнее Тоннеля кромешная щель. Быстрее, быстрее, быстрее Мы мчимся вперед, нет - скорее Мы падаем в черный тоннель! В черный тоннель! В черный тоннель! В черный тоннель!
Как пуля в стволе мы несемся И чувствуем холод и страх, И нету надежд, что спасемся, И близится бездна и крах.
И неудержимо стремленье В неведомую пустоту. Неостановимо движенье, И неотвратимо паденье В зловещий провал, в темноту! Летим в темноту! Летим в темноту! Летим в темноту!
Как неотвратима расплата За гибель загаженных рек, За подлость духовных кастратов, За то, что так алчен и гадок Безумный, больной человек.
Мы слишком умны, чтобы верить И слишком глупы, чтоб понять: Мы – алчные, хищные звери – Способны всю землю взорвать.
И, может, он скоро взорвется Земной, очень маленький шар, И всех нас – никто не спасется! – Поглотит вселенский пожар. И близится миг наш последний, Прощения прощального нет! И нету молитв исповедных, Нет Бога, нет Слова, нет Света – Лишь нам обреченным ответ: Выхода нет! Выхода нет! Выхода нет!
Нет, что-то в конце засветилось, Как милость, как новый завет – Неужто надежда явилась? Неужто нам есть еще свет?... Есть еще свет? Есть еще свет? Есть еще свет!
|