Евгений, блин, Онегин.
(дуэт с предысторией )
(Смех сквозь слезы в год Русского языка)
( Краткая предыстория)
После объяснения Евгения с генеральшей Т.Д.Лариной –
на него нашла тоска, хандра, сплин, ипохондрия, депрессия
и белая горячка. Он боролся с недугами с помощью антиде-
прессантов, антиоксидантов и водкой с перцем. Ничего не помогало.
«Пора одуматься, образумиться, остепениться» - решил Онегин
и бросился искать Татьяну, которая укатила на воды. Он искал ее
в Париже, Риме, Лондоне и Чмаровке. Татьяны нигде не было.
Тогда Евгений смастерил из разломанной телеги, двух сибирских
валенков и старого помятого самовара – машину времени, работа-
ющую на неизвестном науке принципе.
Смазав телегу дегтем и растопив самовар шишками, Онегин отпра-
вился в будущее и очутился в современной Москве. Ну, понятно, -
он тут же встретил Татьяну, современную девицу. И вот он как бы
обращается к ней, как бы поет, она ему как бы отвечает – одним
словом – дуэт!
-Сударыня, мой ангел, я томился,
Я так страдал без вас, но знаю не вотще:
Я б вашей благосклонности добился…
Ему Татьяна – Ну, ты, блин, вааще!
-Внимаю я речам твоим, но смутно –
Какая, право, странная культура.
Она – Ну, ты удолбаный, в натуре.
Ты типа тормоз или стебанутый.
-Зачем мой пыл, желания ты гасишь,
Мы обретем с тобой при жизни вечный рай…
Она ему – Ну, что ты, блин, колбасишь.
Ты, Геша, очень стрёмный, мне не в кайф.
-Любимая как сладостно быть вкупе,
Моя душа к тебе стремилась и рвалась …
Татьяна – Ты понтовый, блин и супер,
Но только я другому отдалась!
-О, как она коварна, вероломна -
И он почувствовал прозревшею душей,
Что очень заморочено и стрёмно
Ему быть с Танькою – отстойною шизой!
Я написал этот текст в год объявленный у нас
Годом Русского языка не столько для того, чтобы
Посмеяться над сленгом нынешних тинэйджеров.
Хочется продолжить очень своевременный и нужный
Разговор, который начал Posadnik ( не знаю кто это) –
«Зачем нужны номинации авторов?». Однако, оставим
этот раздел поэтам, а сами перейдем в рубрику
«Обсуждение ОТМ ЦАПа» (см. заметку о попугаях
и соловьях).
Иосиф Шульгин
|