ЦАП

Мазманян Валерий Григорьевич родился 9 июля 1953 года в семье военнослужащего.
В 1975 году закончил Пятигорский государственный педагогический институт иностранных языков.
Живёт в Москве. Работает в ГБОУ Школа № 1912.
Автор книги «Не спросишь серых журавлей».
Публикации в журналах «Москва», «Смена», «Север», «Сибирский Парнас» «Приокские зори», «Парус», «Семь искусств», «ВЕЛИКОРОССЪ», «Тёмный лес», интернет-журнале «Новый День», поэтическом альманахе «45-я параллель», интернет-альманахе «КРАСНЫЙ СЕРАФИМ».


Из лужи с осколками месяца дворники лето сметут

В сквере берёза болезненно-жёлтая
меди рассыпала горсть,
мы приукрасим словами что прожито,
вздохами - что не сбылось.

Сумраком синим окно занавесится
в доме покой и уют,
утром из лужи с осколками месяца
дворники лето сметут.

Если покажется, всё уже взвешено
возраст, усталость, судьба,
всё понимая, любимая женщина
тихо обнимет тебя.

Годы останутся листьями палыми,
попусту не вороши...
осень житейская - радости малые
с мудростью зрелой души.


И окрашен рябиновым соком уходящего лета закат

Золотится берёзовый локон,
щедрый август дарами богат,
и окрашен рябиновым соком
уходящего лета закат.

На молву не ссылайся людскую
и расстаться со мной не спеши,
журавли по гнездовьям тоскуют,
а по ним - на пруду камыши.

Мы и так напустили тумана,
только чувства не стали свежей,
не годятся для сшивки романа
серебристые нитки дождей.

Не вздыхай, не жалей о неспетом,
будут новые встречи в пути...
палый листик, подхваченный ветром,
желтогрудой синичкой летит.


Белым облачком сирени занавесится окно

Тонкий одуванчик выжил,
не упал во время гроз,
только вместо прядей рыжих
ёжик седеньких волос.

Что года ушли неслышно,
не горюй и не вздыхай,
отцветут тюльпан и вишня,
но опять наступит май.

Будет свет и будут тени,
одуванчиков вино,
белым облачком сирени
занавесится окно.

Хлебных крошек голубь просит,
молодые жить спешат...
не сентябрь приносит осень,
а усталая душа.


Осень берёзовой люстрой сумрак рассеет ночей

Бликами жёлтые листья
с ивы - на дремлющий пруд,
алость рябиновой кисти
скоро дожди расклюют.

Годы осыпались галькой
на перепутье версты,
две любопытные галки
свитки считают листвы.

Серые будни и морось
не превратятся в печаль,
ливень серебряный волос
вновь распустил по плечам.

Не торопи, если грустно,
время прилёта грачей...
осень берёзовой люстрой
сумрак рассеет ночей.


И гроздья спелые калины до жара солнце раскалило

Ещё не гонит осень лето,
и тень плетёт узор из света,
и гроздья спелые калины
до жара солнце раскалило.

Потом слова и взгляд усталый,
и утром в синеве растает
вчерашний день, косяк гусиный
и то, что у судьбы просили.

Не проживёшь ушедшим маем -
грустим, горюем, понимаем,
слеза заката каплей алой
на куст шиповника упала.

Душа не знает, что удержим
мольбой, молчанием, надеждой...
и переплёт оконный крестит
не сумерки, а тех, кто вместе.


Март в одной руке прячет надежды

Разбежались сугробы ручьями,
мы - по памяти прожитых лет,
сизари, породнившись с грачами,
пьют из лужиц весенний рассвет.

Пару дней - и дождутся скворешни
суетливых и шумных жильцов,
тихой роще покаюсь, что грешен -
я ищу в толпе ваше лицо.

Чёрный клён, одна кожа да кости,
рад погожему тёплому дню,
помолюсь - только вызов не сбросьте,
если я вам сейчас позвоню.

Март в одной руке прячет надежды,
а в другой - по ушедшему грусть...
и боюсь, что остались Вы прежней,
и что Вы изменились, боюсь.


И я тебя в прозрачной роще осыплю золотом берёз

У каждой осени свой имидж,
у этой - нам она близка,
поплачься - и морщинку примешь,
и прядь седую у виска.

Посетуй, что иллюзий меньше
и что своё берут года,
а осень, как любая женщина,
пока любима - молода.

Уже смотри на вещи проще
и всё не принимай всерьёз,
и я тебя в прозрачной роще
осыплю золотом берёз.

Рябина манит красной кистью,
попробуй - горькая на вкус...
когда хандришь, утешься мыслью,
что возраст наш со знаком плюс.