Владимир Львович Туриянский родился 21 августа 1935 года в Москве в семье экономиста-производственника, репрессированного в 37-м и погибшего в лагере под Интой. После исчезновения отца, был сослан с матерью и сестрой в Казахстан, где прошли его детство и юность. В 1946 году поселился в Струнино Московской области, учился в Московском Институте Культуры (ушел с третьего курса, отправившись с геологической экспедицией в Сибирь). По специальности наладчик геофизической аппаратуры, радиоэлектромеханик 6-го разряда СРГЭ. Работал слесарем, грузчиком, электромонтером, радистом, бортнаблюдателем. Участвовал во многих геологических экспедициях на Крайний Север, в Западную и Восточную Сибирь.

    Песни начал писать с 1959 года преимущественно на свои стихи. Первая песня «Кабестан» (1959 год) на стихи Б. Стругацкого из книги «Страна багровых туч». В юности играл на гитаре в октете Ады Якушевой. В 1993 году в издательстве «Литера» (г. Красногорск) вышла книга Владимира Туриянского «Не спрашивай, куда…», четыре года спустя московское издательство «Вагант» опубликовало книгу «Моим друзьям в далеком далеко». Им написано более 200 песен, в основном на свои стихи. Владимир Туриянский – член жюри многих фестивалей авторской песни, активно ездит по стране с концертами, дискография включает в себя виниловые пластинки, компакт-диски и аудиокассеты. С 2000 года живет  Германии.

   Профессия и связанный с ней образ жизни неизбежно накладывали отпечаток на творчество Туриянского. В его песнях – воспоминания о детстве, о местах, где он бывал, обращения к друзьям и размышления о жизни. В них грусть и улыбка, сарказм и оптимизм, простота и горечь. Часто встречая свой день рождения в экспедициях, он старался сделать себе подарок в виде новой песни. Наиболее популярными песнями Владимира Туриянского стали «Монтана», «Геофизическое танго», «Старая сказка», «Как птицы в непогоду - вертолеты», «Мы зачем-то сбежали из теплых квартир».

   Концерты Владимира Туриянского это больше, чем пение песен под гитару. Это возможность общения с обаятельным, ироничным, мудрым человеком. Это атмосфера взаимного доверия автора и слушателя, в которой нет суеты. Это теплый перезвон гитары, заполняющий паузы между песнями. Поэтому его концерты нельзя заменить прослушиванием записей.  

Посвящение Ю.И. Визбору

Мы зачем-то сбежали от теплых квартир,
Ни газет, ни кино, а про женщин - молчок.
Только провод антенны - наш маленький мир,
Две брошюры про съезд, да журнал "Огонек".
А наш бравый радист, ух, как зол на весь мир!
Видно, мало зарплаты начальник дает.
Он выходит на связь, а короче - в эфир
И трагическим голосом что-то орет.

А вчера наш радист ну совсем обалдел
И начальника партии пальцем манит:
"Вертолет, - говорит, - насовсем улетел,
А погода - сплошное дерьмо", - говорит.
А у нас ни жратвы и ни курева нет,
И собак ни одной - все сбежали давно.
Только ящик свечей да десяток ракет.
Это даже не цирк, а сплошное кино!

Можно день пролежать, можно ночь протерпеть,
Ну, а дальше-то как, как теперь будем жить?
Разве ж можно отсюда пешком убежать?!
Так давайте же будем тихонько грустить.
Мы, конечно, не будем друг друга съедать,
А ведь где-то друг-другов едят, говорят.
Нас забыла, видать, наша родина-мать,
Не пришлет нам она хоть немного пожрать.

Тихо-тихо помрем по палаткам своим
В теплых спальных мешках на верблюжьей шерсти,
Ты меня на заре не буди, не буди -
Нас ничто в этом мире не может спасти.
Мы засыпаны снегом вдали от Москвы,
Вам с массива Джугхур шлем партийный привет.
На сегодня у нас не осталось жратвы,
Только ящик свечей, да десяток ракет...

Накрапывал осенний дождичек...

Накрапывал осенний дождичек,
тихонечко долбил висок,
и резал, словно финский ножичек,
офорт в окне наискосок.
Мерцал серебряными спицами,
шуршал в листве, пугался вдруг,
а осень мокрыми жар-птицами
Брела на юг от зимних вьюг.

И наплывала, беспричинная,
моя вечерняя тоска -
про жизнь, что как дорога длинная,
да в поле нет ни огонька...
Куда пойдешь, кому расскажешь,
что надоело быть травой?
И все не так, а не докажешь.
И надо быть самим собой.

А осень флагом карантинным
туманит и наводит грусть.
Дымок кружится никотиновый
над старым ромом "Санта Крус".
И там, в хрустальной мгле бокала,
сквозь огонек свечи в вине,
фрегат смоленый от причала
взлетит на кружевной волне.

Накрапывал осенний дождичек,
тихонечко долбил висок
и резал, словно финский ножичек,
офорт в окне наискосок.

Пока не выгорел дотла...
              Не беспокойтесь, всё будет в порядке,
              В пределах семи струн и тридцати трёх букв
                                                              (Л. Семаков)

Пока не выгорел дотла
Костёр твой и кого-то греет,
Пока душа не умерла
И боль испытывать умеет,
И если ты ещё в пути,
И не подведены итоги,
И можешь ты свой крест нести
На этой жизненной дороге,
Пока в туннелях брезжит свет,
Пока горит твоя лампада,
То наплевать, что денег нет,
А большего тебе не надо.

И звёздной пыли серебро
Пока звенит ещё под ноги,
И не разменяно добро
На подоходные налоги,
Пока ещё ты можешь петь
И крутится твоя кассета,
Тогда, Бог даст, ещё успеть
Допеть всё то, что не допето.
...Светает. Меркнут фонари.
Тоска чернее пистолета.
...Семь струн и букв тридцать три.
И одиночество поэта.

Посвящение XIX слету КСП

В наш век лихой нам нужно так немного:
Улыбку друга, ветер над листвой.
Дай Бог, друзья, нам легкую дорогу
И синюю звезду над головой.

Давайте утаим в душе тревогу
И скажем, улыбнувшись над собой:
"Дай Бог, друзья, нам верную дорогу
И белую звезду над головой".

Мы молимся давно другому богу,
Мы - пасынки эпохи боевой.
Дай Бог, друзья, нам лунную дорогу
И светлую звезду над головой.

Как хорошо шагать совсем не в ногу
И петь не то, что долбят день-деньской.
Дай Бог, друзья, нескучную дорогу,
Зеленую звезду над головой.

Мы будем петь, хоть голосов немного,
И нам не надо песенки иной.
Дай Бог, друзья, нам дальнюю дорогу
И синюю звезду над головой.

В основе анонса – текст, взятый с сайта Специального радио (http://specialradio.ru/).

Здесь можно послушать записи песен Владимира Туриянского: http://www.bards.ru/old_audio/0334.php