ЦАП

Э-э-э... А дальше?! Еще, как мне кажется четыре номера...

Родина посылает тебя на смерть. Отзыв на мюзикл "Штирлиц. Попытка к бегству"

Jul. 5th, 2014 at 5:29 PM

Несколько спектаклей, которые я посетил за последние пять лет, оставили серьезный след в моей душе. Так было с "Ребеккой" от арт-группы Fellowship, на которую я сходил дважды; так было с "Дневником неудачника" от театра песни "Современник"; и так случилось с мюзиклом "Штирлиц. Попытка к бегству" от Литературного театра в Гиперионе.

Постановка начинается скоморошеской, вызывающе просторечной зазывательной песней. Но первые элементы напряжения уже чувствуются: небольшая сцена целиком задрапирована черным, в черное одет хор, и он, светя фонариками прямо в глаза, ищет в зале провокатора Клауса. Начало, слегка сковавшее зрителей своей нарочитой неинтеллигентностью, не дает зрителям аплодировать. На сцену выходит Клаус - единственный "цветной" персонаж всей постановки. Он ведет себя сначала неприятно и бахвалисто, потом неловко, потом униженно, а потом умирает. Голос за кадром, намеренно сухой и отчужденный, описывает происходящие вне сцены события. Третий номер посвящен тяжелому разговору двух главных героев. Зрители сидят очень тихо. И это напряжение сохраняется до самого конца спектакля - в нем нет места отдельным "номерам", это очень сильно связанная сюжетная линия, и в этой атмосфере места зрительским аплодисментам практически не находится. Иногда я даже забываю дышать, настолько все отчаянно и неумолимо движется к финалу. И каждый, каждый шаг героям дается с болью и трудом. Штирлицу, который вынужден "держать лицо". Пастору, который пытается разжечь огонь в сердцах людей. Радистке, которая вроде бы спасается, но почти что сходит с ума. И на этом фоне очень гротескно, даже карикатурно, но все равно очень правдиво смотрится юродивый, трепетный профессор Плейшнер, сыгранный удивительно романтично и вызывающий огромную волну сопереживания даже несмотря на то, что он делает буквально все, чтобы подставить своих друзей. Все равно он с ними, с людьми, которые идут сквозь боль - и все-таки находят силы делать свое дело, несмотря ни на что.

А лагерь противника, кроме Клауса, представляет еще Мюллер. Его играет Марат Манашков, и у него очень непростая роль. Для меня было важно ощущить в Мюллере огромную устойчивость и уверенность в себе - возможно, даже на грани сумасшествия. Ведь оба основных номера его персонажа - они ужасающе, омерзительно веселые. Он давным-давно относится к людям как к расходному материалу, и слова, от которых у людей из нынешнего контекста, привыкших ценить каждого человека, стынет в жилах, для него воспринимаются как норма быта, он способен над этим шутить, смеяться, а главное - делать это походя. И Марату это блистательно удалось. В сети лежит запись одного из его номеров в исполнении Михаила Капустина, и там этого ощущения совершенно нет - поэтому я рекомендую вам сходить на спектакль и посмотреть это вживую

Удивительны также и остальные исполнители. Если про Марию Гескину я знал, как она исполняет песни и насколько здорово у неё это получается, и у меня все равно осталось очень сильное впечатление от её игры, то Игоря Белого и Олега Городецкого я видел впервые. И они потрясли меня очень сильно, каждый по-своему. Кто бы мог подумать, что в тщедушном священнике очень канонического вида в старомодных очочках есть СТОЛЬКО силищи? Он показался мне невероятным авторитетом, я поверил, что это настоящий пастор, за которым могут идти тысячи прихожан, хотя ему иногда и непросто бывает до них достучаться. А Штирлиц? У него непростые, эмоциональные песни, но он выполняет и куда более необычную задачу - его молчание становится и дополнительным источником напряжения, и способом передачи совершенно различных ощущений героя. Видно, как иногда он едва-едва справляется, и руки сами тянутся к сигарете. Видно, как он переживает происходящее, и как он не должен показывать, что он это переживает. Видно, как он подчиняется последнему приказу - честно, прямо глядя в глаза провожающим его людям, как будто у него свалилась с плеч гора всех тех тяжелых дел и горьких потерь, которую он нес с собой через всю жизнь. В первой сцене, когда он появляется и садится на стул, я даже не понял, что это Штирлиц, и у меня это вызвало какое-то отторжение - но чем дальше, тем больше я ощущал, что именно таким он и должен быть.

Финал заслуживает отдельного внимания. Я имею в виду предпоследний эпизод - встречу со связным. Близкая встреча очень далеких друг от друга людей, трагический - и очень простой - исход, и герой, у которого нет другого выхода, и он проживает это очень достойно. Пожалуй, это самый поэтический момент представления, и его не стоит описывать - лучше просто снова пережить.

Еще я хочу отметить тексты и музыку. Причем если про музыку у меня есть скорее субъективное ощущение "всё на своём месте" (для меня из контекста сильно выбивался только номер Юстаса про "нет связи"), то текстами я наслаждался отдельно. До сих пор я переслушиваю две песни, которые лежат в интернете и исполнение которых очень похоже на то, что было в мюзикле; до сих пор в автобусе я открываю книжку с текстами, и читаю ее от начала до конца, и не могу оторваться. Потому что "слово куда сильнее бейсбольной биты, если, конечно, правильно приложить". И потому что дикая колыбельная Эрвина с мелодией, похожей на мотив "Последнего рыцаря на Арбате" Аграновича, связывается с нынешними реалиями для наших бабушек и дедушек - ровесников тех, кто лежал в колыбели, и я чувствую, через что им пришлось пройти, и это очень больно отзывается во мне.

Я совершенно счастлив, что в моей жизни был этот спектакль. Для тех, кто вдохновился моим отзывом, сообщаю, что следующие спектакли будут 26 и 27 августа (это вторник и среда), в 20:00. Узнать подробности можно в этой группе вконтакте: http://vk.com/club71021410 . Я очень советую А две песни из этого мюзикла можно послушать у меня на стене вконтакте: http://vk.com/audios182771

так было с "Дневником неудачника" от театра песни "Современник"