Московский центр авторской песни - Home
Поиск:    
Навигация

Севастопольцы на Новосибирском фестивале

Кирилл БУРЦЕВ 2007.01.18  Версия для печати
        Лет тридцать назад на крымской турбазе Соколиное, мы, группа туристов, коротали вечер с гитарой в руках. Песни — традиционные, походные, про изгиб гитары желтой, про солнышко лесное… И вдруг один из туринструкторов попросил гитару. Все затихли, вслушиваясь в слова не-обычной песни.  

Эта рота, эта рота,

Кто привел ее сюда, кто положил ее на снег?

Эта рота, эта рота,

Эта рота не проснется по весне.

В песне пелось о том, как во время войны одна советская рота «по ошибке» попала под огонь заградотряда, а потом: …

И покуда эта рота умирала,

Землю грызла, лед ломала, кровью харкала в снегу,

Пожурили боевого генерала

И сказали, что теперь он перед Родиной в долгу…

Концовка песни нас тогда просто шокировала:

Вот лежат они, забытые, повзводно,

С лейтенантами в строю и с капитаном во главе.

Вот лежат они, подснежно, подледно,

И подснежники цветут у старшины на голове. …

Потом мне рассказали, что несколько лет назад из-за этой песни в нашем Севастопольском приборостроительном институте был жуткий скандал: каких-то ребят даже отчислили. Я же попытался узнать, кто автор этой музыкальной «крамолы». Высоцкий? Галич? Увы, ответа на этот вопрос я не знаю до сих пор. Один из основателей клуба самодеятельной песни в Крыму, Евгений Федоров, рассказал мне о крымчанине, пострадавшем из-за исполнения этой песни.            

— В середине шестидесятых я учился в севастопольской «приборке», — вспоминал Федоров. — Это было непростое, но все же интересное время: дуновение свободы после сталинского лихолетия всколыхнуло студенчество. В институте открывались клубы туристов и КВН, проходили забавные капустники. Большой популярностью пользовался клуб бардов.

            Самым ярким из студенческих авторов был ныне покойный Анатолий Кучин, по прозвищу Дед. Кроме него — Виктор Воронцов, по прозвищу Граф, Александр Паксюаткин (автор известной крымским туристам песни «Ждут тебя горы»), Аркадий Гусев и группа «Коробейники»…

            На одном из концертов, по словам Федорова, именно Паксюаткин спел песню «Эта рота». И его за это отчислили из института. По адресу, подсказанному Евгением, я разыскал Александра Паксюаткина.

            Мы встретились в Симферополе. Александр рассказал мне подробности этой истории. В 1967 году среди студентов СПИ Паксюаткин числился в исполнителях, хотя и сам сочинил несколько песен. Тогда вся общага пела песни Окуджавы. Высоцкого еще не знали. За скромными студенческими застольями частенько звучала и «Эта рота».             Ребята из институтского КСП нередко приглашали Паксюаткина на свои выступления. А песни там исполнялись по определенным правилам: председатель клуба писал на бумажке названия песен, носил эту бумажку куда-то «наверх», потом возвращался и говорил товарищам, что позволили петь. Так проходили и концерты. Молодому читателю надо напомнить, что, несмотря на «оттепель», вокруг клуба роем вились кагэбэшные стукачи — свои же студенты. И в тот злополучный вечер на концерте Паксюаткин спел несколько песен, покинул сцену, но публика начала просить его выйти еще раз.

            «И так получилось, — рассказывал Паксюаткин, — что в этот момент подскакивает ко мне какой-то студент и умоляет исполнить «Роту». Приятельски похлопывает по плечу, подбадривает, чего там, мол, давай… И из зала крики: «Па-акс! Па-акс! «Роту» давай!» Тогда Паксюаткин вышел к микрофону и «выдал» «Эту роту»...

            Сейчас уже трудно делать какие-то предположения о том, был ли тот студент провокатором. И «Эта рота» все-таки прозвучала. Концерт закончился шумно. Александр запомнил, как один из аспирантов прошептал ему: «Смотри, парень, как бы не закончилась эта история плохо…»

            Эта история действительно закончилась плохо, но не сразу. Паксюаткина приглашали в какие-то инстанции, делали там «накачку» — этим пока и ограничилось.

            Наступил 1968 год. В феврале состоялся знаменитый новосибирский фестиваль бардов. Главным событием стал Галич с песней, посвященной Пастернаку. Кстати, как пишет в своих воспоминаниях Федоров, на новосибирский концерт ездили и севастопольские барды Кучин и Воронцов. Они привезли оттуда магнитофонные записи песен Галича и попросили Александра Аркадьевича оставить на их гитаре автограф. Потом все это у них отняли при обыске…

            Чуть позже, весной, в Севастополе появились московские барды — Юрий Колесников, Игорь Михалев, Вадим Егоров и Владимир Туреянский. Они выступили в СПИ. С этого концерта, собственно, и начался разгром студенческого клуба самодеятельной песни.

            Федорова вызвали в райком и исключили из партии. Формулировка: «за способствование протаскиванию буржуазной идеологии». В институте прошли разгромные партсобрания, некоторым общественникам вкатили строгача. Общагу прошерстили в поисках магнитофонных записей. Бедолаге Паксюаткину вспомнили все: и студенческие посиделки с песнопениями, и анекдоты, но самое, конечно, главное — «Эту роту». Александра исключили из комсомола, потом из института. С пятого курса, с диплома…

            И пошел Пакс служить. В армии вел себя добросовестно, освоил все солдатские премудрости, был на хорошем счету. Когда окончил учебку, подошел к нему командир батальона. И наедине, обиняком так, сразу и не поймешь, о чем это он: «Вот уходишь ты он меня Паксюаткин, и я желаю тебе удачи». Пауза, молчит комбат. Потом: «Смотри, осторожным будь. Ты, я вижу, парень неплохой, зря чего не болтай, ходи по струночке…» Вот и весь разговор. Видать, комбат знал, какой шлейф тянется за Паксом, и, как мог, предупредил его. Стало быть, Александра «пасли» и в армии.

            Служба у Пакса прошла неплохо. Лучше, чем у солдат из его коронной песни. Отличался он в мастерстве стрельбы: числился в снайперах. Отмечали командиры и то, что он обучил своему ремеслу многих сослуживцев. Короче, ушел на гражданку заслуженным бойцом

.             Вернулся Паксюаткин в Симферополь, и захотелось ему повидать своих друзей-студентов. Как там у них дела? С этим приехал в Севастополь. И встретил его институтский особист С. Странная получилась эта встреча: как будто случайно пересеклись они на улице.

            С. говорит Паксу: «Зайди, Саша, ко мне!» — «Куда?» — «Сам знаешь куда…» Зашел Александр к С. в его институтскую нору — удаленный от всех кабинет. «Я все о тебе знаю. Знаю, как служба у тебя шла, каким ты славным бойцом был…» Молчит Пакс, не знает, что и говорить. «Продолжить учебу не хочешь?» Паксюаткин кивнул: хочу. С. тут же снимает трубку: «Это я, такой-то. Там у вас по моему делу проходил студент Паксюаткин… Да-да, уже отслужил… Ему продолжить учебу надо». Потом положил трубку и говорит: «Извини, мол, такая у нас служба. Мы только добра тебе желали…»

            Потом, «на посошок», С. предложил Паксу быть осведомителем, тот отказался. На том они и расстались. Больше этого человека Александр не видел.

            …Вот, собственно, и вся история с песней «Эта рота». Для меня она началась в 75-м, а закончилась аж в 2005-м. Много лет я искал фигурантов забытой институтской драмы, закончившейся для них «сущей мелочью»: для одного — исключением из партии и долгими мытарствами в поисках работы, а для другого — лишением комсомольского билета и службой в армии. В прежние времена, говорят знающие люди, могло быть и хуже.             Кстати, в 80-е годы фирма «Мелодия» выпустила пластинку с этой «опасной» песней.

 

http://time4news.org/content/%C2%AB%E2%80%A6eta-rota-nastupala-po-bolotu%E2%80%A6%C2%BB

 

По всем вопросам обращайтесь
к администрации: cap@ksp-msk.ru
Ай Ти Легион - Создание сайтов и поддержка сайтов, реклама в Сети, обслуживание 1С.

© Московский центр авторской песни, 2005