Анатолий Загот
АВТОРСКАЯ? НЕТ, БАРДОВСКАЯ. ДВА ЖАНРА
Эта глава целиком посвящена нашей песне. Сначала условимся о терминологии. Впрочем, я никому ничего не навязываю, высказываю только свою точку зрения.
Немного истории. Сначала эту песню называли студенческой, ибо появилась она в студенческой среде. Потом она стала туристской, так как подавляющее большинство этих песен пелось в походах (хотя не обязательно о туризме). Затем песню обозвали самодеятельной, что, на мой взгляд, было наиболее точным, но в этом определении чувствовалась какая-то «осетрина второй свежести», и этот термин постепенно ушёл из употребления.
И вот, почти 30 лет нашу песню называют авторской. Полагаю, что это произошло с лёгкой руки Владимира Высоцкого, который в интервью в начале 1978 года во время гастрольной поездки театра в Берлин говорил: «...в авторской песне реализуется крайне важная идея — а именно, что автор песни и исполнитель песни в одном лице и от первого лица» (см. «Вагант», № 4-5, 1994 год).
Эта мысль была поддержана Булатом Окуджавой, который писал: «Говоря об авторской песне, часто имеют в виду движение, объединяющее поэтов, композиторов, исполнителей и почитателей этого жанра. Для меня же это понятие имеет конкретный и узкий смысл — поэты, поющие свои стихи». Это — с одной стороны, а с другой — это «поэзия под аккомпанемент, ставшая противовесом развлекательной эстрадной песне, бездуховному искусству, имитации чувств» (см.: «Антология» под ред. Д. Сухарева, стр. 27).
Два выделенных определения авторской песни принципиально различаются: в первом случае поэт под гитару поёт (т.е. есть ясная мелодия), а во втором под гитару же (мелодии практически нет) мелодекламирует стихи. Классический пример первого случая — сам Окуджава — он поёт не стихи (как он скромно утверждает), а песни с чудесными мелодиями, легко подхватываемыми слушателями. Второй случай я для себя определяю как гитарную поэзию (у Окуджавы — «поэзия под аккомпанемент»; кому как больше нравится; по-моему, первое определение лучше, оно короче и звучит солиднее).
Окуджава предполагает триединство: «стихи свои, музыка своя, сам пою». Но простите, а как быть с теми авторами, которые сочиняют только музыку, а стихи берут готовые? Что, их песни не авторские? Я вообще считаю, что это определение никому ни о чем не говорит, потому что любая песня является авторской с той точки зрения, что у неё есть авторы, даже у народных песен. Просто их имён мы не знаем. Из ничего и получается ничего. Причём, заметьте, у нас авторами считаются и те, кто сочиняет только музыку своих песен, а не обязательно музыку и стихи вместе.
Плохим тоном считается взять готовую чужую музыку и написать на неё свои стихи. Так делают только в жанре пародии. Я знаю только один случай, когда человек использовал музыкальную тему из великого кинофильма «Баллада о солдате» и сочинил на неё 20 строк, правда, очень хороших. Получилась песня, которая пошла в народ, уверенный в том, что Клячкин (а речь именно о нём) является автором и музыки, поскольку Евгений далеко не всегда объявлял фамилию композитора. А великолепную музыку к фильму написал Михаил Павлович Зив, которого я имел честь знать, он был приятелем моих родителей и часто бывал у нас в доме. Музыкальная тема, использованная Клячкиным, звучала в фильме негромко, как бы на втором плане, не все на неё обращали внимание, а Евгений её услышал.
Вместо термина «авторская» я вот уже много лет предлагаю термин «бардовская». Сразу становится ясно, что музыка песен принадлежит людям, не имеющим специального музыкального образования, тем более не членам Союза композиторов.
В 2001 году появилась «Антология авторской песни» под редакцией Дмитрия Сухарева, известного поэта — соавтора многих замечательных песен. Но, к сожалению, название этого фолианта не соответствовало его содержанию. В нём были помещены одни стихи. Вот бы порадовались Пушкин с Лермонтовым, что попали в эту антологию в качестве соавторов песен. А где же музыка? Ни одной ноты, ни одной нотной строчки, ни одного гитарного аккорда. Ну, музыку на стихи авторов-классиков я и так знаю, а что за музыка у незнакомых мне поэтов, я не узнаю никогда. Хотя бы приложили фонограммы неизвестных песен или назвали свою книгу «Антология гитарной поэзии». И уж совсем нелепо выглядит приведённый в книге «реестр бардов» по версии президента одного из КСП (составлен в мае 1980 г., годен к употреблению). Документ открывается списком из 18 бардов или «ведущих авторов». Значит, очевидно, есть и «ведомые». Они и в самом деле есть, аж четыре категории. Из текста следует, что Дмитрий Антонович поддерживает это деление. Только зачем нас делить и сталкивать лбами, ведь мы вместе делаем одно доброе дело — дарим людям песни!
В 2005 году появился сборник «Антология бардовской песни» (составитель Ролан Шипов). Название меня порадовало, но, увы, эта радость оказалась преждевременной. Начинка, то есть содержание, была прежней — в книге опять оказались одни стихи. При этом в антологии Д. Сухарева они хотя бы чередовались с любопытными и интересными комментариями Дмитрия Антоновича из газеты «Вечерний клуб», где он работал, а у Ролана Шипова были только ссылки на трудности записи нот. Мне кажется, что всё-таки нужно было учесть прошлый опыт и привлечь людей, знающих нотную грамоту, дать нотную строчку с гитарными аккордами или приложить диск mpЗ. Как говорят, если делать, то по-большому, сумел же Л. Беленький ещё в 1989 году «пробить» сборник «Среди нехоженых дорог одна моя» с нотами и аккордами.
Конечно, в советское время песенники выпускались тоже без нот, но те песни звучали и по радио, и в кино, их знала и пела вся страна. Как важно правильно записать песню, я убедился на собственном печальном опыте.
Весной 1965 года ко мне обратились представители радиостанции «Юность» с просьбой продать им права на использование моей песни «В ночной степи» в радиопередачах. Я написал голосовую партию, подписал слова под нотами и в таком виде передал песню радиостанции.
В один прекрасный день мне позвонили и сообщили, что моя песня сегодня прозвучит. Когда я её услышал, я пришёл в ужас. От неё остались одни слова, а песня получилась совсем другая. Композитор и аранжировщик Кирилл Акимов написал совершенно другие гармонические аккорды.
Я понял, что это произошло по моей вине — по незнанию и отсутствию опыта я посчитал, что одной голосовой строчки будет достаточно, и это привело к гибели песни. Потом друзья, услышав её по радио, говорили, что зря я её переделал, что первый вариант был лучше. Хорошо, что песня звучала в «Юности» не так долго.
Больше я таких ошибок не совершал и, когда осенью того же года «Юность» снова решила приобрести у меня ещё одну песню, на этот раз «Последние бригантины» на стихи поэта Юрия Адрианова, я, наученный горьким опытом, обратился за помощью к ныне известному композитору Владимиру Дашкевичу, некоторое время работавшему в нашем хоре концертмейстером. Он записал песню с аккомпанементом для фортепьяно, и она была исполнена вокальным ансамблем совсем неплохо и довольно близко к оригиналу.
Ещё одно замечание: если в антологии Д. Сухарева все барды разделены по категориям, то в книге Р. Шипова — по группам и даже, как солдаты, по эшелонам. Зачем?
Вместо деления бардов на категории и эшелоны предлагаю свою точку зрения.
Существует единое бардовское творчество, состоящее из двух принципиально разных жанров.
Первый жанр — гитарная поэзия — это моножанр, в нём есть только одна поэтическая составляющая, гитара в руках автора в данном случае музыки не создаёт, она лишь помогает автору донести до слушателя стихотворные строки. Такие произведения предназначаются для того, чтобы их слушали. Этот жанр, пожалуй, можно считать авторским с той точки зрения, что эти произведения чаще всего исполняют сами авторы. Я его называю гитарной поэзией.
Есть и второй жанр — бардовская песня. Это жанр синтетический, в нём налицо две составляющие — музыкальная и поэтическая, именно в таком порядке. В результате слияния этих двух компонентов и получается песня, имеющая, как у птицы, два крыла. Если оба они сильные, то песня, как птица, будет летать высоко и жить долго. Представителей этого жанра можете назвать сами, их песни вы поёте, а не только слушаете. Кстати, авторов, сочиняющих только музыку на готовые стихи, я тоже отношу к этому жанру, который называю бардовской песней.
Если бы я составлял антологию бардовского творчества, у меня было бы два тома: I том — гитарная поэзия — одни стихи и над ними гитарные аккорды. II том — бардовская песня (обязательны фонограммы или хотя бы нотные строчки с гитарными аккордами) и, конечно, стихи.
Могу сказать, что сам я по опыту легко различаю, кто из бардов в каком жанре работает (сам я принадлежу ко второму жанру).
Надо иметь в виду, что есть произведения для слушания, а есть песни для слушания и коллективного пения. Народ поёт только то, что имеет мелодию, то есть музыкальный материал. Есть авторы, которые сочиняют в обоих жанрах, но всегда по совокупности легко определить, к какому жанру они тяготеют.
А в связи с делением авторов, забегая вперёд, вспомнил, как на одном из моих выступлений пришла записка с вопросом: «Кого из бардов Вы считаете самым выдающимся?» Я ответил, что был на 16-й странице «Литературной газеты» в клубе «12 стульев» такой персонаж — писатель Евгений Сазонов — автор романа века «Бурный поток». Так вот, когда его спросили, кто самый великий писатель, он ответил: «Вы знаете, нас несколько». Это, конечно, шутка, ну, а если всерьёз, для меня классик жанра (я имею в виду только жанр бардовской песни) — это автор, песни которого любят, знают и обязательно поют, это песни, которые выдержали испытание временем. И если у автора есть хотя бы одна такая песня, для меня он тоже классик. Примеры — пожалуйста — Борис Парчин с песней «Осень жёлтой косынкой повязана», Роза Ченборисова с песней «Люди идут по свету». Насколько мне известно, других таких прекрасных песен у них нет. Ну, а если у барда несколько замечательных песен, то он без всяких условий классик.
Я всегда, сочиняя песни, мечтал, чтобы их пели, а не только слушали, и всегда радовался, когда, бывая на слётах, конкурсах и фестивалях, встречался со своими песнями. Впрочем, о таких встречах расскажу в следующих главах.
В кн.: Анатолий Загот. «Пусть каждый шаг наш будит звездопад…» — М.: МИСиС, 2007. — С.35 (глава 14).
